(no subject)

День страшно тяжелый, но уже к вечеру стал изменяться в лучшую сторону.
Я купила шкаф.
Пошла в супер - купила еды.
Успела увидеть Алису в течении 20 минут, поболтать с ней и ее подругами, встретить Рахелю, забрать стирку, отдать три мешка со шмотками, Рахеля изумилась, что у нее так много оказывается шмоток.
Приехала домой, дети, мои ангелы, практически не ругаясь поели, почистили зубы и помогли мне собрать шкаф!
В детской стоит шкаф для игрушек, все игрушки, кроме деревянного дома и его жителей - живут в шкафу, теперь мне уже больше не грозит наступание на куклину руку по утру, и кубик лего тоже мне больше не грозит.
И жж вроде бы работает - щасте.
Теперь только бы найти кому принадлежат на самом деле 100 тыс. и еще 20 тыс.
Не кричите только: МНЕ!
Они уже давно лежат на счетах и оттуда не сдвинутся, но вот узнать бы мне очень срочно надо откуда они взялись.
Я надеюсь, найду завтра, пожелайте мне удачи.
И мальчик в Москве нашелся у мамы с папой. Это самое главное.

(no subject)

Эмма Герштейн, вроде умная женщина, но местами удивительное ебанько.
Ах - список обид, может быть и права, не знаю.
Одна написала ядом (Н.Я.), ну это даже я помню - ее все боялись, она никого не жалела, кроме маленьких и юных.
Прыскала ядом, обливала, у нее были на то причины, может быть, не знаю.
Но зачем, после уже, книжки вышли, воспоминания полмира прочли, и тут выступает Э.Герштейн со списком обид.
То есть все было не так, а вовсе не Ося Коле сказал, а наоборот Пу. Леве, а вот Н.Х. про А.А. и про О.Э. вовсе наоборот, а Мария Петровых конечно виноватых взоров, но и Н.Я. ревнивая.
И сквозит все время: Я - Эмма Герштейн - была вся в белом!

Ох, прости Господи, не дай нам Бог вот этого кошмара, что личность убил. Ведь наркотик на самом деле был, чистой воды - смесь страха с эйфорией неизвестно от чего, от того, что не лишился работы пока, не в тюрьме? Не дай нам Бог такое пережить.
Это, на самом деле, самое страшное и ужасное.
Когда окружающий мир становится до такой степени аморальным, что уже сам не можешь трезво ни очем судить, и что весь отупленный в иступлении окончательного прояснения сознания, перед смертью кричишь: "А мне было больно! Мне не дали!". (или я не дала, или не тому?...)