Звонят на работу.
Ма, мы говорит решили взять косметику и разрисовать все тело под Якудзу.
Я в ужасе не разрешила.
Сижу, думаю про себя разные кошмары теперь.
Я наверно ужасная мать, ну подумаешь картинки, ведь все смывается.
Нет, так я решила стать международным жандармом.
Когда я была маленькой, думала я своим детям все буду разрешать, игрушки разбрасывать, в комнате не убираться, огрызки коллекционировать.
Лет пять назад я шла по квартире вслед за Рахель-Эфрат, она с полки игрушечку берет, я у нее отнимаю и обратно ставлю, за нами идет Хана и рычит на меня:"Игрушки детям дадены чтобы играть!"
Может все-таки правы те, кто строит уровень?
Пусть все лежит везде, как у А.
Ма, мы говорит решили взять косметику и разрисовать все тело под Якудзу.
Я в ужасе не разрешила.
Сижу, думаю про себя разные кошмары теперь.
Я наверно ужасная мать, ну подумаешь картинки, ведь все смывается.
Нет, так я решила стать международным жандармом.
Когда я была маленькой, думала я своим детям все буду разрешать, игрушки разбрасывать, в комнате не убираться, огрызки коллекционировать.
Лет пять назад я шла по квартире вслед за Рахель-Эфрат, она с полки игрушечку берет, я у нее отнимаю и обратно ставлю, за нами идет Хана и рычит на меня:"Игрушки детям дадены чтобы играть!"
Может все-таки правы те, кто строит уровень?
Пусть все лежит везде, как у А.